Грузинский министр обороны Ираклий Гарибашвили в ходе визита в Ереван сообщил, что Армения намерена участвовать в многонациональных учениях Noble Partner 2020, наряду со странами-членами и партнерами НАТО.
В этом контексте вновь актуализируется вопрос о внешнеполитическом курсе и приоритетах армянского руководства. Этому формату в нынешнем году исполняется пять лет. Прошлогодние учения армянские военные пропустили. Но сегодня они готовы присоединиться к военнослужащим из соседней Грузии, а также ее натовским союзникам. Как интерпретировать это событие? Можно ли трактовать его как, если не внешнеполитический разворот, то корректировку политики Еревана на международной арене?
В российском политическом и экспертном сообществе любые движения республик бывшего СССР в сторону Североатлантического альянса небезпочвенно вызывают серьезные опасения. Провозглашение евро-атлантического пути во многих случаях оказывается слабо завуалированным агрессивным жестом в отношении Москвы. Наиболее яркие примеры – Грузия и Украина. К натовским устремлениям этих страны все уже успели привыкнуть. Очередные их заявления о пользве скорейшего присоединения к альянсу воспринимаются как нечто привычное. Тем более, что несмотря на НАТОвскую морковку перед носом, реальным вступлением в альянс пока и не пахнет.
Но Армения – совсем другое дело. Это – единственная страна Закавказья, которая одновременно состоит в Организации Договора о коллективной безопасности и Евразийском экономическом союзе. Она также стала единственным государством, которое направило свою военно-гуманитарную миссию в Сирию, вопреки возражениям США.
Так какие практические выгоды получает от такого партнерства страна-член ОДКБ?
Отношения Армении и НАТО возникли задолго до «бархатной революции» Пашиняна. Еще в 2007 году во время празднования 15-летия юбилею создания армянской национальной армии, тогдашний министр обороны Армении (а затем и президент) Серж Саргсян публично заявлял о “большом значении” кооперации его страны с НАТО. Армянские военные контингенты (хотя и немногочисленные) принимали участие в международных операциях НАТО в Косово, Ираке и в Афганистане. Зачем все это нужно?
Стоит понимать, что политика Армении это нечто большее, чем противопоставление НАТО и России. Прежде всего, Ереван стремится задействовать все возможные ресурсы для его прямой или косвенной поддержки на Западе: это многочисленные диаспоры в США и Франции, а также лоббистские структуры. Свою эффективность они показали в конце прошлого года, когда впервые за всю историю американская законодательная власть проявила солидарность в признании событий первой четверти ХХ столетия в Османской империи как геноцида. США по-прежнему остаются страной, осуществляющей, но государственное финансирование непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, хоть и в весьма скромном объеме. Так же, Ереван не может допустить, чтобы влияние на кавказские геополитические процессы было монополизировано для Запада Турцией и ее младшим братом Азербайджаном – членом НАТО и поставщиком энергоресурсов Евросоюза. Так что Армении просто приходится выстраивать отношения с Западом – чтобы не оказаться под катком интересов большой политики.
Однако, для разворота на запад у Армении множество ограничений. Союзничество с Россией представляется выгодным и в сегодняшних условиях фактически безальтернативным – даже после “бархатной революции”, несмотря на предыдущую риторику Пашиняна и ряда его соратников, отказ от евразийской интеграции не произошел. Более того, был предпринят ряд шагов, которые можно трактовать, как усиление российско-армянской кооперации.
Опасность для стабильности в Закавказье представляют не мнимая угроза того, что «Пашинян сдаст Армению НАТО». Пашинян, несмотря на всю критику, является патриотом Армении, и очевидно – намерен ей править и далее. А такой шаг был бы самоубийством и для премьера, и для страны. Опасность представляют политические и военные деятели, которые мелкими шагами расширяют сотрудничество Армении с альянсом, и вбивают клинья в отношения с Россией.